Иран наравне с Римом владел и правил цивилизованным миром. Его моральные устои никогда не были прочными. Он издавна был рассадником грехов и преступлений. Такие супружеские отношения, которые в других странах рассматривались как преступные, в Иране не считались незаконными или нежелательными. Известно, что шах Йездигерд II, который правил в середине V в. христианской эры, женился на собственной сестре и впоследствии убил ее (Всемирная история. т. VIII, стр. 133-134), и что в шестом столетии шах Бахрам Чобин (“Тарих-и-Табари”. стр. 138) состоял в супружеских отношениях со своей сестрой. Как отмечал профессор Артур Кристенсен, иранцы не находили ничего дурного в кровосмесительных связях (А. Кристенсен. Иран при Сасанидах, стр. 430). Знаменитый китайский путешественник Хитуэн Цанг говорил, что иранским законом и обществом признаются любые брачные отношения (А. Кристенсен. Иран при Сасанидах, стр. 430).

Частично как реакция на безграничную аморальность и извращения, частично под воздействием веры в конфликт между “Светом” и “Тьмой”, который был излюбленной темой иранской философии с древнейших времен, в третьем столетии появился Мани, проповедовавший культ безбрачия как панацею от всех бед, терзающих человечество. Исходя из странной гипотезы, что зло - это следствие слияния Света и Тьмы, он заявил, что для постоянной победы первого над вторым, необходимо, чтобы человечество добровольно покончило с собой, перестав размножаться. Мани был казнен шахом Бахрамом в 276 г. христианской эры как “посланец гибели, который должен быть уничтожен, прежде чем он уничтожит человечество”, но это учение существовало долгое время, и его влияние еще ощущалось в эпоху появления Ислама.

“Невоздержанные и любящие удовольствия люди, - согласно Табари, - ухватились за такую возможность и стали рьяными маздакитами. Простые люди тоже были захвачены этой бурей. Движение стало настолько мощным, что каждый мог войти в дом любого человека и завладеть его женой и имуществом. Маздакиты обратились к шаху Кубаду и угрожали, что свергнут его с трона, если он не станет на их сторону. Шах уступил, и вскоре после этого дело дошло до того, ни родители не признавали своих детей, ни дети родителей. Никто не имел прав даже на свое собственное имущество” (Тарих-и-Табари, т. 2 стр. 88.)

В Иране династия Хосроев утверждала, что в их жилах течет божественная кровь и народ соглашался с этим. Иранцы верили, что их правители, по своей природе, божественны. Люди преклонялись перед ними, пели хвалу их божественности и клялись в своей преданности. Считалось неуважением произносить имя шаха или садиться в их присутствии. Иранцы верили, что шах имеет естественные права на всех и никто не имеет прав на него.Все, что он даровал своим подданным, было только делом его доброй воли. Подданные должны были повиноваться и ни во что не вмешиваться. Божественное право право владычества принадлежало только семье Каййани и никто кроме них не мог править в Иране. Это автоматически переходило от одного поколения к другому. В случае, если в семье Каййани не было мужских потомков, тогда короновали женщину. Династийная линия должна была сохраняться в любом случае. Таким образом, после Шеруйа шахом стал его семилетний сын Ардашер, а после Хосрова Парвеза шахом был провозглашен его малолетний сын Фаррухзад. Дочь шаха Кисра Боран и другая его дочь Азармидухт также занимали престол (Тарих-и-Табари, т. 2 и Тарих-и-Иран Макариоса Ирани). Никому не приходило в голову доверить правление империей опытному военачальнику, видному вельможе или другому опытному или способному человеку.

Поскольку Буддизм усвоил учение Брахманизма и принял его богов и божеств, он давно уже утратил изначальную индивидуальность и превратился в идолопоклонническое учение. Всюду, куда бы ни шли буддисты, они брали с собой изображения Будды и устанавливали их там. [В музее Таксилы посетителя озадачивает вид идолов и изображений, найденных при раскопках в древних буддийских поселениях. Они показывают, насколько идолопоклоннической стала буддийская религия и цивилизация. Д-р Гюстав ле Бон пишет: “Чтобы понять, что собой в действительности представляет буддизм, нужно изучать его реликвии, а не книги. Эти реликвии рассказывают нам историю, полностью отличающуюся от тех теоретических принципов, которым учат западные писатели. Они показывают, что религия, которую западные писатели любят представлять миру в качестве монотеистической, на самом деле возглавляет все идолопоклоннические и политеистические верования” (Цивилизации Индии, стр. 265).]

Как ни странно, поклонение идолам было введено в буддизм, когда его власть в Индии была в полном расцвете. Проф. Ишвар Топа замечает, что “царство, которое установилось под покровительством буддизма, стало представлять собой обширную картину идолопоклонства. Атмосфера в монастырях менялась, и одно за другим вводились еретические новшества” (Хиндустани Тамаддун).

В Индии эпоха, которая началась с шестого столетия, была несомненно, наиболее мрачной в ее длинной и переменчивой истории. Некогда бывшая колыбелью великих религий и могущественных цивилизаций, теперь она зачахла и приобрела все признаки социального и морального упадка, охватившего соседние страны, добавив кэтому некоторые свойственные только ей черты, среди которых особенно выделялись: 1) Огромное количество объектов поклонения, 2) Кастовая система и др. социальные различия, 3) Сексуальная распущенность.

Скульптура достигла в VII веке христианской эры своего совершенства. Идолы в такой степени захватывали воображение народа, что даже такие религии, как буддизм или джайнизм, должны были склониться перед ними в целях самосохранения. Представление о популярности и идолов в ту эпоху можно получить из нижеприведенного описания Хнуен Цанга, который был в Индии с 630 по 644 гг.: “(Некоторые из членов семьи и придворных императора) были последователями Шивы. Некоторые исповедывали буддизм, другие поклонялись солнцу, третьи поклонялись Вишну. Каждый мог свободно выбрать для своих молитв любого бога или богиню, или поклоняться им всем, если ему так хотелось”.

Другой отличительной особенностью религиозно-социальной структуры Индии древних времен была всемогущая система каст. Ее основы заложили арийцы на поздних стадиях эпохи Вед с тем, чтобы защитить себя от смешения с примитивными расами, населявшими эту страну. Вот как говорил Гюстав ле Бон: “Мы видели, что к концу эпохи Вед профессии стали более или менее наследственными и были заложены основы системы каст. Ведические арийцы ощущали острую необходимость не смешиваться с покоренными народами, чтобы сохранить чистоту своей расы. Когда они продвинулись на восток и подчинили себе обширное население, эта необходимость стала еще более явной, и законодатели вынуждены были уделить ей внимание. Арийцы хорошо понимали расовые проблемы; они пришли к осознанию того, если правящее меньшинство не заботится о себе должным образом, оно быстро смешается с порабощенным населением и потеряет свою идентичность” (Цивилизации Индии, стр. 211).

Однако главная заслуга в превращении кастовой системы в жесткую социальную структуру и закон принадлежит Ману, который в пору расцвета брахманской цивилизации в Индии, за триста лет до рождения Исы (Иисуса), сформулировал в качестве священного закона индусского общества то, что стало известно под названием Ману Шастра. Ману разделил все индийское население на четыре класса в зависимости от их происхождения, а именно (1) брахманы, (2) кшатрии, или класс воинов и правителей, (3) вайшьи, или торговцы и землевладельцы, и (4) шудры, или люди низшей касты, чье единственное дело жизни - служить тем, кто выше их.

“Для шудры ничего не может быть почетнее, чем служение брахману; ничем другим он не может заслужить награду.

Абдул Ахад Дауд - бывший преподобный Давид Бенджамин Кельдани являлся католическим священником халдейской церкви. Родился в 1867 г. в Урмии (Персия), начальное образование получил в этом же городе.

С 1886 г. по 1989г. он был преподавателем в составе христианской миссии, организованной для ассирийских (несторианских) христиан в Урмии. В 1892 г. кардинал Вауган командировал его в Рим, где он проводил курсы философии и теологии в колледже “Пропаганда Фид”, а в 1895 г. его посвятили в священники.

В 1892 г. профессор Дауд участвовал в разработке серийных статей в журнале “The Tablet” по темам “Ассирия, Рим и Кантербури”, а также в журнале “Irish Record” по теме “Достоверность Пятикнижия”. Его переводы “Ave Maria” на нескольких языках опубликованы в журнале “Illustrated Catholic Missions”. Находясь в Стамбуле по пути в Иран, в 1895 г. он написал серию статей на английском и французском языках по теме “Восточные церкви” в газете, опубликованной там под названием “The Levant Herald”.

В 1895 г. он присоединился к французской миссии “Лазарист” в Урмии и издал первый в истории той миссии периодический журнал на своем родном ассирийском языке под названием “Кала -Ла -Шара” (Голос Истины). В 1897 г. он был командирован от имени двух халдейских архиепископов Урмии и Салмаса в Европу, чтобы представлять восточных католиков на евхаристическом съезде, проводившемся в Палай-Ле-Мониал во Франции под председательством кардинала Перраура.

Это было официальным приглашением. Выступление отца Беджамина на съезде было опубликовано в том же году в ежегодном издании евхаристического съезда, который был назван “Le Pellerin”. В нем халдейский архисвященник (это был его официальный титул) критиковал католическую систему обучения несториан, а также предсказывал скорое появление русских священников в Урмии.

В 1898 г. отец Бенджамин опять вернулся в Персию. В своем родном ассирийском селе Дигале, он открыл бесплатную школу. В следующем году он был командирован церковными властями в Салмас, чтобы возглавить епархию Салмаса, где имели место острые и скандальные конфликты между халдейским архиепископом Хундабашем и лазаристскими отцами, которые грозили расколом. В первый день нового 1900 года отец Бенджамин прочел свою последнюю и незабвенную проповедь перед большой паствой, в соборе св. Георгия Хоровабада в Салмасе. Его проповедь была на тему: “Новый век, новые люди”. Он утверждал, что несторианские миссионеры до появления Ислама проповедовали Евангелие во всей Азии и имели многочисленные заведения в Индии (особенно на берегу Малабара), в Татарии, в Китае и Монголии, и что они перевели Евангелие на тюркско-уигурский и другие языки.

Подобные проповеди отца Бенджамина не отвечали интересам глав миссионерских организаций Ближнего Востока. Поэтому назревал конфликт между ними.

Эта проповедь привлекла внимание папского делегата монсиньора Лесне, который вскоре прибыл из Урмии в Салмас. Он остался преданным Отцу Бенджамину до конца. Оба они вернулись в Урмию.

К этому времени была создана русская Православная миссия в Урмии (1899 г.) Несториане с энтузиазмом принимали религию российского царя. Несмотря на то, что четыре крупные христианские миссии - американская, английская, французская и немецкая, благодаря политической поддержке своих стран, прилагали усилия, чтобы обратить сто тысяч ассиро-халдеев из несторианства в католицизм и протестантизм, русская миссия провела свою пропаганду успешнее их всех. Однако, одновременно с пропагандой Православия, русские священники спровоцировали ассирийцев на вооруженное выступление против своих государств в 1915 году.

Одновременно с переживаниями и болью за судьбу своего народа отец Бенджамин все больше и больше задумывался над вопросом: является ли Христианство со всеми своими многочисленными иконами и обрядами, а также своими недостоверными, неподлинными и искаженными писаниями истинной Божьей религией?

Летом 1900 г. он уединился на своей маленькой даче среди виноградников возле знаменитого фонтана Шалибулаги в Дигале, и целый месяц провел там в молитвах и раздумье, снова и снова перечитывая священные писания в их оригинальных текстах. Этот кризис завершился заявлением об отставке, отправленном к халдейскому архиепископу Урмии, в котором он откровенно объяснил ему причины своего отказа от функций священника. Все попытки, предпринятые церковными властями убедить его отменить это решение, не увенчались успехом. Причем между отцом Бенджамином и его начальниками не возникло никаких недоразумений или дискуссий, все было вопросом совести.

Мистер Дауд - как стали теперь его называть - несколько месяцев служил в Тебризе инспектором почтовой и таможенной службы Ирана. Потом его забрали на службу к наследнику иранского престола Мухаммаду Али Мирзе в качестве преподавателя и переводчика. В 1903 г. он снова посетил Англию. Спустя год по пути в Персию он посетил Стамбул, и в итоге нескольких встреч с Шейх уль-Исламом Джамаль эд-Дином Эфенди и другими улемами (учеными) принял святую религию Ислам.

Ведущего рассылки “Ислам - религия истины” Абдуллы Али ведущей рассылки “Введение в религиоведение” Упельсинке.

_____________________________

______________________________

Тематика данной рассылки составляется по определенному плану. Ее целью является ознакомление со всеми аспектами Исламской религии. Однако это необходимо делать постепенно. В первую очередь мне представляется необходимым ознакомить своих читателей с идеологическими основами Ислама и его историей. Что же касается правовых и практических предписаний нашей религии, то разговор о них будет иметь какой-либо смысл лишь после того, как читатели ознакомятся с вероучительными и историческими аспектами Ислама. Но уже в скором будущем я планирую начать публикацию материалов по Исламскому фикху и основам Священного Шариата. Подробнее о масхабах ортодоксального Ислама я буду вести разговор параллельно с освящением фикховских проблем.

________________________________

________________________________

________________________________

________________________________

“Всякий раз, как мы отменяем стих или заставляем его забыть, мы приводим лучший, чем он, или похожий на него” (Коран 2:106).

“Стирает Аллах, что желает, и утверждает…” (Коран, 14:39).

А когда Мы заменяем одно знамение другим, ведь Аллах лучше знает, что Он ниспосылает” Коран (16:101).